Светское общение становится достоянием широкого круга лиц, оно постепенно проникает в профессиональную сферу, одновременно утрачивая очаровательную изысканность избранности.
Традиция коллективных застолий на работе – неформальный феномен, однако он обнаруживает в своей основе некую общую схему. Ритуал застолья, маркирующий важные события, призван прервать будничную повседневность, что и определяет его ход, однако застолье остается не менее регламентированным, чем прерванные им будни. Поводом может стать все, что угодно, за исключением церковных праздников, которые отмечаются скорее по традиции, чем из религиозного чувства. Застолья по поводу начала отпуска, по поводу его окончания, в связи с празднованием революционных дат – вот что насыщает пищевое влечение, которое не решается проявить себя официально (во всяком случае, до тех пор, пока джентльмену не станет все равно, как он выглядит).
Если на работе планируется застолье, и джентльмен берет на себя заботы по доставке провизии, он входит в офис легко и элегантно, не уподобляясь телеге, проседающей под тяжестью товара.
Собираясь накрыть праздничный стол на работе, джентльмен выбирает время и место таким образом, чтобы в ожидании фуршета гости не умирали от жажды, глядя с тревогой по сторонам. Динамичная и заранее продуманная сервировка позволяет синхронизировать чувство голода с началом мероприятия. На коллективные застолья приглашаются коллеги всех рангов, что формирует ощущение профессиональной идентичности. Присутствие начальства дает официальную санкцию на проведение вечеринки, хотя его отсутствие или быстрый уход, как правило, сообщает этому времяпрепровождению особую непринужденность.
Что бы ни послужило поводом – общегражданский праздник, день рождения, повышение по службе или успешное завершение цикла профессиональной деятельности – джентльмен избегает неуместной оригинальности; он спокойно следует стереотипному сюжету, избегая излишней фольклоризации ситуации, способной превратить мероприятие в карнавал. При организации подобного фуршета, с отменной щедростью одаряя сослуживцев за столом, полным соблазнов, джентльмен не стремится перещеголять предшественников. На вечеринке, финансируемой вскладчину, он не пытается оценить разницу между количеством съеденного и размером личных инвестиций.
Джентльмен не допускает превращения вечеринки в заседание союза людей, тоскующих по старым временам. Произнося тосты, возвращающие внимание присутствующих к поводу застолья, он берет слишком патетическую ноту и потому не выглядит как оратор без трибуны.
Обычно джентльмен занимает позицию активного наблюдателя, созерцающего, как бодро движутся коллеги, переходя от пожирания фондовых ценностей к поглощению пищи. Разумеется, он не сидит с брезгливым взглядом эстета, шокированного рукотворным хаосом одноразовой посуды. Джентльмен с интересом подмечает, как застолье моделирует значимые социальные отношения, как официальная иерархия отражается на резервировании мест, порядке рассаживания и размере порций, как по мере приближения утех чревоугодия нарастает волна всеобщего оживления, как сценарий дополняется приемами, направленными на выравнивание уровня опьянения.
Деловой полуторжественный ланч должен быть вовремя начат и вовремя закончен – так, чтобы не допустить излишнего затягивания мероприятия, когда начинают раздаваться первые звуки самодеятельных песен, а виновник торжества уже больше ни с кем из оставшихся не разговаривает, но ласково улыбается тем, кто собрался уходить.